«Я победила рак!» Личный опыт

Почему в нашем обществе принято молчать, когда ты смертельно болен?! Почему люди бояться об этом говорить? Почему человек, который столкнулся с таким тяжелым диагнозом, остается без поддержки общества? Закрывается от него?

С начала болезни, с 13 лет, у меня не стало друзей. Благодаря этой болезни я закрылась от всего мира. Я молчала о ней очень долго. Только сейчас я приняла свое прошлое и поняла, что это часть меня и этого не стоит бояться.

2002 год

Мне 14 лет. Выхожу со школьной дискотеки: наплясались, как всегда, по полной. Вдруг ощущаю острую боль в ноге — еле иду, хромаю... Доковыляла до дома. Наутро все было нормально, забыла об этом.

15 ноября — мой день рождения. Пришли одноклассники в гости, включили музыку, веселились, танцевали.... Опять боль в ноге — не смогла терпеть, легла и до конца дня рождения не смогла встать.

В конце декабря родители отправили меня в санаторий в Челябинскую область. Я была счастлива: одна, без родителей, отмечу Новый год, там друзья, дискотеки! В первые же пару дней заболела, поднялась температура, мне не разрешили посещать дискотеки, делали физиопроцедуры... Из санатория меня отправили напрямую на участок к врачу со словами: «Что-то она нам не нравится». Температура так и не спала — стабильно 37°.

2003 год

Сдала за последние месяцы, по-моему, миллион анализов, в школу почти не хожу, температура 37° так и держится. Главное, что не нравилось врачам в анализах, — это СОЭ 60 (СОЭ — скорость оседания эритроцитов. — Прим. ред.).

Началась игра в рулетку. Проверили почки, решили, что у меня пиелонефрит. Положили в отделение, назначили антибиотики. Прошла неделя — толку ноль, анализы такие же, температура стабильно 37°. Отпустили домой.

Дома появились боли справа под ребрами. Один гениальный врач предположил, что я беременна. А что бы нет?! Я похудела до 39 кг. Переезды из больницы в больницу в чужом городе уже третий месяц просто вымотали меня, сил не было совсем.

Август 2003 года врезался в мою память на всю жизнь. Хирурги не знали, что со мной сделать: их антибиотики мне не помогали, а делали только хуже! Лимфоузел один уж очень смутил хирурга, предложил его вырезать и отправить на биопсию...

Тот день был пасмурный, но я была рада: приехала мама, и я уже строила планы, как мы поедем на автовокзал, зайдем в какую-нибудь кафешку по пути, наедимся вредностей и я, наконец, поеду домой....

Но, как вы уже поняли, домой я не уехала: нас с мамой тут же положили в отделение. Мест в палатах не было, все было переполнено, нас положили в «проходную» палату. Меня тут же подключили к капельнице. Я даже тогда не осознала до конца, что происходит! Я так устала от этих больниц, и уже было плевать, от чего меня лечат, лишь бы был результат...

И вот лежу я под капельницей в первый же день и вижу: подходит девочка. И я понимаю, что это моя знакомая! Мы учились в одной школе, в параллельных классах, и жили в одном доме! Маша была одним из главных факторов моего выздоровления.

Первую неделю лечения, самую долгую, я провела с ней в одной палате — нам просто некогда было скучать. Да и думать на тему «мы все умрем» было некогда... На второй день она позвала меня на пост медсестры, нашла на столе мою историю болезни и предложила посмотреть, что же там у меня за диагноз. И вот тут был настоящий шок!!! У меня рак! Лимфогранулематоз, или лимфома Ходжкина. IV стадия.

У Маши тоже был такой же диагноз, но II стадия. Она лечилась уже несколько месяцев и знала о нашем диагнозе намного больше меня. «Таня, не переживай, тебя обязательно вылечат», — говорила она. Вот так, спустя год мучений и поиска точного диагноза я наконец-то начала лечение.

Вот началось мое лечение!

Сначала я научилась жить с катетером в руке, есть, спать и даже мыться. Научилась ходить со стойкой капельницы в туалет, в столовую или просто погулять по коридору. В этом отделении не заставляли лежать, когда подключена капельница, потому что она была подключена сутками.

Первый блок химии я перенесла на ура, и после года мучений наконец-то даже был прилив сил. И хоть моя врач сразу предупредила, чтобы мы не увлекались едой, но остановиться было очень тяжело (из-за гормонов, которые нам назначили как поддержку при химии).

После первой недели нас отпустили домой — восстанавливаться между блоками химиотерапии.

Когда возвращались на следующий курс в отделении, каждый раз появлялись новые лица: мальчишки, девчонки, и даже была одна малышка практически из роддома сразу. Вот ее было особенно жалко: она ведь только родилась — и уже эти боли и мучения... С ребятами постарше мы сдружились, и недели лечения пролетали незаметно. Мы собирались в столовой и все вместе играли в настольные игры.

Но я ни разу не впала в уныние! Я строила планы на будущее и продолжала жить... Рак был тогда во всем моем организме: в брюшной полости, в ребре, в костях таза и много где еще. Однажды мы получили результаты КТ и пришли в отделение, где меня просто ошарашили. Лечение не помогает! Пять блоков химии не убрали эту дрянь из моего организма, придется менять тактику лечения.

Шестой блок химии даже сейчас вспоминаю с мыслями: «Я думала, я сдохну». Через пару дней началась ломка в прямом смысле, как у наркоманов, — болело все! Мы жили за 120 км от больницы и не сразу поехали в онкологию. А когда приехали, оказалось, что у меня резко упали все показатели крови и это было смертельно опасно.

Помню, мне поставили какой-то укол в плечо, чтобы поднять что-то там в крови, и после него мне было так плохо, что я потеряла сознание, а очнулась в боксе, куда клали только в тяжелом состоянии. 

Из этого блока я выкарабкивалась долго… И после него было еще десять сеансов облучения. Помню из этого времени, что прочитала о том, что доза радиации, допустимая для человека в год, была раз в 100 меньше той, что я получала ежедневно.

Но после таких мучений следующее КТ было для нас с мамой очень радостным. Из костей наконец ушла эта дрянь… Конечно, все это не прошло бесследно для моего здоровья. Но, честно, все это мелочи, люди живут без рук и ног и радуются жизни. Я тоже пережила после лечения рака еще несколько сложных операций, но я жива, я справилась, мой организм избавился от этой болезни. А Маша, у которой была II стадия, к сожалению, умерла... 

Сейчас, оборачиваясь назад на свое прошлое, могу сказать ему спасибо. Ведь это закалило мой характер. Я не могу сидеть на месте, не могу жить без новых идей, планов, мыслей. Я постоянно борюсь. Но теперь уже борюсь за справедливость, за правду, за лучшую жизнь.

У меня счастливая семья, я родила ребенка. И да, мысли о болезни посещают меня порой, ведь пережив рак, никто не дает гарантии, что он не вернется! Может быть, поэтому я и тороплюсь жить!