Писатели-врачи

Чехов, Булгаков, Даль, Вересаев, Аксенов — все эти писатели начинали как врачи и именно в этой профессии черпали краски для своих ранних произведений
Писатели-врачи

Многие писатели в молодости были врачами. Медицинское образование повлияло на их мировоззрение, судьбу и творчество. В прошлый раз мы рассказали о докторах Чехове и Булгакове, а сегодня поговорим о трех других известных писателях-врачах.

Военный врач Владимир Даль

В 1801 году в Луганске родился Владимир Даль — будущий русский писатель, собиратель фольклора и автор «Толкового словаря живого великорусского языка», который до сих пор является настольной книгой лингвистов. Его отец, уроженец Дании, осел в России и работал лекарем горного ведомства, при котором устроил первый лазарет для рабочих. Позже Иоганн Христиан Даль, а по-русски Иван Матвеевич Даль, стал старшим лекарем Черноморского флота и получил дворянский титул. Своим сыновьям врач-отец внушал: «Гордитесь, дети, что вы — русские». Сын Владимир пошел по стопам родителя: отучившись в кадетском училище и послужив на флоте, он поступил на медицинский факультет Дерптского университета в 1826 году. Почти одновременно стали появляться в печати его первые литературные произведения. Однако Русско-турецкая война заставила его досрочно окончить образование. В 1828 году он «с честью выдержал экзамен на доктора не только медицины, но и хирургии», на котором сделал доклад «Об успешном методе трепанации черепа и о скрытом изъязвлении почек».

Вскоре Владимир Даль оказался в гуще исторических событий: он был военным врачом во время Русско-турецкой войны 1828–1829 годов и участвовал в подавлении польского восстания против власти Российской империи в 1830–1831 годах. Врач Даль лечил раненых, но однажды спас солдат другим хитроумным способом.

В 1831 году русский отряд генерал-лейтенанта Ридигера был прижат поляками к берегу реки Висла. Отступать было некуда: мост заранее сожгли враги, и 12-тысячная армия противника готовилась уничтожить немногочисленных российских солдат. Владимир Даль служил в этом пехотном корпусе врачом и тут же у заброшенного винокуренного завода лечил раненых. Понимая всю опасность ситуации, лекарь решил не оставаться в стороне. Он распорядился собрать пустые бочки с завода и сделать из них временный мост, связав канатами. Вот где пригодились инженерные знания, которые он юношей получил в Петербургском кадетском морском корпусе!

По наспех сооруженной переправе русские солдаты благополучно перебрались на другой берег. Но тут на мост ступили поляки. Даль перехватил их, представился врачом и попросил милостивого разрешения перевести на другой берег раненых, которые якобы все еще оставались на заброшенном заводе. Вместе с начальниками польских войск он дошел до середины моста, ведя за собой польскую кавалерию. В одной из бочек лежал топор. Схватив его, Даль перерубил канаты, державшие мост. Переправа в один миг разрушилась, и поляки попадали в воду. Сам Владимир благополучно доплыл до берега, чудом увернувшись от выстрелов. На берегу его ждали благодарные русские солдаты. Военное руководство строго отчитало врача за то, что он занимается не своим делом, но вскоре император Николай I высоко оценил подвиг Даля и вручил ему Владимирский крест с бриллиантами и бантом.

Когда настало мирное время, Даль переехал в столицу и посвятил себя врачебной практике в Петербургском военно-сухопутном госпитале. Современник Павел Мельников вспоминает это время как успешное для доктора-писателя:

«Здесь он трудился неутомимо и вскоре приобрел известность замечательного хирурга, особенно же окулиста. Он сделал на своем веку более сорока одних операций снятия катаракты, и все вполне успешно. Замечательно, что у него левая рука была развита настолько же, как и правая. Он мог левою рукой и писать, и делать все что угодно, как правою. Такая счастливая способность особенно пригодна была для него как оператора. Самые знаменитые в Петербурге операторы приглашали Даля в тех случаях, когда операцию можно было сделать ловчее и удобнее левою рукой»

В 1833 году Владимир Даль оставил медицину и целиком посвятил себя литературе, печатаясь под псевдонимом Казак Луганский. Но ему еще раз пришлось экстренно вернуться к врачебному делу в 1837 году — после дуэли Пушкина с Дантесом. Он примчался к умирающему другу и пытался его лечить, а когда поэт скончался, участвовал во вскрытии тела и составлял исторический протокол. Перед смертью Александр Пушкин успел подарить Далю свой золотой перстень-талисман. «Как гляну на него, так и пробежит по мне искорка с ног до головы, и хочется приняться за что-нибудь порядочное», — говорил про этот подарок Владимир Даль.

Вересаев и «Записки врача»

Писатель Викентий Вересаев, как и Даль, получил образование в Дерптском университете: он окончил медицинский факультет в 1894 году. Затем работал доктором в Туле и в Петербурге. В столице Вересаев был не только ординатором, но и заведующим библиотекой в Боткинской больнице. Его научные статьи пользовались уважением у врачебного сообщества Петербурга.

Писать литературные произведения Вересаев начал еще в гимназии, но все же пошел в медицину. Свой выбор он объяснял так: «Моею мечтою было стать писателем, а для этого представлялось необходимым знание биологической стороны человека, его физиологии и патологии; кроме того, специальность врача давала возможность близко сходиться с людьми самых разнообразных слоев и укладов».

Свои первые впечатления о мире медицины он описал в «Записках врача» в 1901 году — произведении, которое его прославило:

«Я обыкновеннейший средний врач, со средним умом и средними знаниями; я сам путаюсь в противоречиях, я решительно не в силах разрешить многие из тех тяжелых, настоятельно требующих решения вопросов, которые возникают предо мною на каждом шагу… Я буду писать о том, что я испытывал, знакомясь с медициной, чего я ждал от нее и что она мне дала, буду писать о своих первых самостоятельных шагах на врачебном поприще и о впечатлениях, вынесенных мною из моей практики. Постараюсь писать все, ничего не утаивая, и постараюсь писать искренне»

Совершенно точно можно сказать, что «Записок врача» не было бы, если бы Вересаев-писатель предварительно не окунулся с головой во врачебное дело. Правда, коллеги отнеслись к таким откровениям враждебно: они испугались за репутацию своей профессии и за отношение читателей к медикам. В печати Вересаева называли дегенератом, ему приходилось публично оправдываться и писать пространные возражения критикам.

«Настоящих врачей у нас в России, может быть, всего несколько сотен, а врачебные дипломы имеют около 25 000 человек, они занимаются врачебною практикою и в пределах возможного делают свое не блестящее, но, несомненно, полезное дело. Сравнивая себя с этими ординарными врачами, я никак не могу признать себя стоящим много ниже их. Поэтому думаю, что пережитое мною переживалось далеко не мною одним», — писал Вересаев, полемизируя со своими оппонентами. Тем не менее произведение пользовалось спросом у публики и с 1903 по 1927 год переиздавалось 11 раз.

Викентий Вересаев писал в том числе о медицинских экспериментах на людях, которые не были тогда запрещены законами об этике. Одним из первых Вересаев заметил, что у пациента нужно спрашивать согласия на проведение опытов над ним. В 1943 году, в разгар борьбы с бесчеловечными экспериментами нацистов, писателю вручили высшую награду — Сталинскую премию в области литературы и искусства.

«Врач — если он врач, а не чиновник врачебного дела — должен прежде всего бороться за устранение тех условий, которые делают его деятельность бессмысленной и бесплодной, он должен быть общественным деятелем в самом широком смысле слова», — считал Викентий Вересаев. Он исполнял свой врачебный долг и во время Русско-японской войны, после мобилизации на фронт. Лечение раненых на передовой Вересаев совмещал с написанием набросков к будущим книгам «На войне» и «Рассказы о японской войне». После этого его пути с медициной окончательно разошлись. 3 июня 2020 года исполнится 75 лет со дня смерти писателя.

«В лагерях врачам легче»

Василий Аксенов поступал на медицинский институт в силу семейных обстоятельств. Оба его родителя были репрессированы, когда ему не было и пяти лет. Мальчик почти десять лет прожил у родственников. Когда мать Евгения Гинзбург наконец освободилась из лагерей и вызывала его к себе в Магадан, то остро встал вопрос о будущей профессии.

Позже Аксенов говорил в интервью: «Случайным был как раз медицинский путь. До 8-го класса я учился в Казани, потом — 9–10-е классы — доучивался в Магадане. Мама вышла из лагеря в 1947 году и оставалась ссыльной в этом городе. Как раз в Магадане я и начал стишки писать. Воображал себя поэтом. Но поступил на медицинский факультет. Мама и отчим уговорили: "В лагерях врачам легче"».

В 1956 году Василий Аксенов окончил Ленинградский медицинский институт и попытался устроиться медиком на судно дальнего плавания, чтобы попутешествовать и посмотреть мир. Однако в Балтийском морском пароходстве ему было отказано в желанной вакансии из-за судимости родителей.

Евгения Гинзбург снова советовала сыну заняться практической медициной, приводя новые аргументы: «Что касается материала для литературных работ, то они лежат именно в гуще жизни, а не в окне путешественника. Именно на врачебном участке ты мог получить самый ценный материал для романа, повести, рассказа. "Записки русского путешественника" — жанр уже изжитый».

Пришлось Аксенову работать простым терапевтом карантинной станции Ленинградского морского порта. После года службы его перевели на должность главного врача в больницу водздравотдела. Врачебный опыт Аксенов облекал в литературную форму. Первые произведения были посвящены медицинской тематике — это рассказ «Полторы врачебные единицы» и повесть «Коллеги», с которой начался успех Аксенова как писателя. Главный герой этой повести говорит:

«Да, я не только люблю медицину, но считаю профессию врача самой нужной на свете. А какой она дает кругозор! Вы знаете, я чувствую, что с каждым годом начинаю лучше понимать людей и с физиологической, и с психологической стороны. Я очень доволен своей профессией»

Василий Аксенов успел поработать карантинным врачом на Крайнем Севере, в Карелии, Ленинграде, лечил людей от туберкулеза в Москве. Распределение как принудительный акт было ему не по нутру, после признания «Коллег» он охладел к медицине и с 1960 года занимался литературой и общественной деятельностью.

Владимир Даль прожил 70 лет, Викентий Вересаев и Василий Аксенов — по 78 лет. Вполне возможно, такой длинной и плодотворной жизнью они обязаны медицинским знаниям.

Фото: Associated Press / East News

В сетевом издании могут быть использованы материалы интернет-ресурсов Facebook и Instagram, владельцем которых является компания Meta Platforms Inc., запрещённая на территории Российской Федерации