Постковидный синдром может проявлять себя по-разному. 27-летняя Наталья после перенесенного коронавируса страдала от расстройства памяти и внимания, от депрессии и боли в суставах. Читайте ее историю и берегите себя!
Как мы заболели и лечились
Когда в России началась эпидемия, я очень боялась за близких, особенно пожилых. С первых дней просила их быть осторожными, снизить контакты, носить маски. Никто в моей семье не заболел, кроме нас с мужем.
В начале ноября 2020 года я почувствовала общее недомогание. На всякий случай сразу изолировались. Был сильный насморк, и это сбивало с толку, ведь многие говорили, что при COVID-19 насморка нет… Через три-четыре дня пропали вкус и обоняние. Кашель был сухой и поверхностный. Температура держалась на уровне 37,5. Я чувствовала ужасную усталость сразу после того, как проснулась. Все тело гудело, в голове был туман, сильно хотелось спать. Вскоре вкус и обоняние пропали у мужа.
Наш COVID-19 протекал так: мы просыпались, принимали лекарства, работали восемь-девять часов и почти сразу ложились спать. Сил не было ни на что, мы даже почти не ели — не было аппетита и не было сил готовить.
Соображать было очень трудно, а я работаю в новостях. Приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы вспомнить, о чем я писала в начале заметки или какие события были накануне. Еще была ужасная физическая слабость. До COVID-19 я много тренировалась с «железом» и в целом была довольно сильной, но во время болезни мне было сложно даже поднять на руки кота весом 5 кг или просто долго стоять.
Нам так и не был официально поставлен диагноз коронавирус. Когда я позвонила в скорую, оператор устало ответила, что пока температура не поднимется до критических значений и не упадет сатурация, нет смысла дергать бригады, которые работают в режиме 24/7.
«Вам все равно напишут "ОРВИ", раз у вас легкое течение болезни. Идите к терапевту», — добавила она. Но в поликлинику мы не пошли, лечились сами по советам знакомых медиков. Мы не хотели никого заражать, да и сил куда-то идти и стоять в очереди просто не было… Тест на COVID-19 мы тоже не делали, решив, что протестируемся на антитела позднее. По итогу антител оказалось очень много у нас обоих.
Как проявились осложнения?
Примерно через 20 дней, к концу ноября, мы для себя решили, что болезнь повержена. К мужу вернулись вкусы и запахи в полном объеме, температура стабилизировалась, кашель ушел. Вернулась прежняя работоспособность и силы.
У меня состояние было похуже — вкусы вернулись, а запахи исказились. Все жирное, жареное, содержащее масло для меня имело запах мокрой собаки, а все лекарства, даже витамины, пахли как хлорка или мокрые больничные полы. Но большую проблему все еще представлял для меня нос — насморк не проходил, я страдала от мокроты в горле, а еще возникала боль в пазухах и в районе переносицы, когда я наклонялась. Плюс к этому бывали приступы ужасного кашля.
Мужу требовался ежегодный осмотр у лора, и я пошла с ним, решив заодно проконсультироваться по проблеме с носом.
На приеме у врача я впервые услышала, что COVID-19 бьет по больному: если у тебя есть какая-то проблема со здоровьем, то коронавирус ее обязательно усугубит — возможно, с хроническим исходом.
Постковидный синдром добрался и до меня. До этого я вообще считала, что у меня потрясающее здоровье, болела я редко, и не было проблем, кроме двух небольших моментов. Первый — аллергический ринит на пыльцу и на пыль, который проявлялся в детстве, но почти полностью «изросся» после 20 лет. Второй — хруст в суставах без боли или дискомфорта. Все наследственное, но никогда мне не мешало и не ухудшало качество жизни.
К началу декабря я заметила, что у меня стали сильнее хрустеть все суставы в теле. Я буквально не могла разогнуться, чтобы звонко не протрещать на всю комнату. Боли при этом не было. Также сохранялась усталость.
В декабре мне выпали ночные смены на работе, которые чередовались с дневными, поэтому было сложно понять, откуда берется моя апатия — это усталость от нестабильного и сложного графика или последствия COVID-19. Даже прогулки по парку воспринимались как марафон.
Постковидный синдром
Мне было в прямом смысле сложно думать: я с трудом одолевала рабочие смены, после могла только лежать и бесцельно блуждать по соцсетям. Концентрация была нулевая, я начинала читать и уже к концу главы забывала, что было в начале, или терялась в своих мыслях и переставала улавливать суть. К концу месяца к этому добавились перепады настроения, раздражительность, плаксивость. Я пообещала себе, что пойду к эндокринологу после Нового года, но продолжала списывать состояние на нестабильный график и загруженность перед праздниками.
Возможно, вам знакомо чувство, когда вы настолько устаете, что мозг просто перестает понимать в полной мере происходящее и что-то анализировать? У меня такое бывало после жестких недосыпов или двух подряд ночей без сна. Мозг тупо отказывается работать.
Условно говоря, смотришь на вещь и не можешь понять, как ею пользоваться, не можешь вспомнить, в какую сторону прокручивать ключ в замке в двери дома, где живешь уже не первый год.
Вот и у меня к январю было такое состояние. Оно усугублялось по мере умственной нагрузки: после работы, например, я становилась чуть ли не недееспособной. Проблемы с концентрацией и памятью доводили порой до странных ситуаций. Я заходила в комнату и забывала для чего. Забывала про обещания, задачи, встречи. Мне приходилось все дублировать в календарь в телефоне и развешивать листочки с напоминаниями в квартире.
Однажды я даже заблудилась на улице, которую знаю с детства. Пошла после работы куда-то по делам, а вернуться уже не смогла — не помнила, в какую именно сторону мне нужно пойти, чтобы выйти из двора. Двор, конечно, запутанный, но я там хожу всю жизнь и обычно ноги сами помнят дорогу. Я села, заплакала, позвонила мужу, и он меня забрал. Вот такой был звездец!
Такое бывает у людей после инсульта. Но инсульта не было — я обследовалась. Это так корона действует на мозг в долгосрочной перспективе.
Мое состояние стремительно ухудшалось, и к середине января я могла только лежать и плакать. Казалось, что весь мир сжался до размеров комнаты, что в нем вообще нет радости и чего-то светлого. Я не общалась с людьми, не выходила из дома, срывалась на близких.
Реабилитация
Я обратилась к эндокринологу и неврологу. Анализы показали большие проблемы с гормонами — по словам врачей, после COVID-19 так у многих. Мне также предложили сделать МРТ мозга, но перед тем посоветовали пройти фактически экспериментальное лечение — постковид тогда еще никто официально не лечил.
Оно заключалось в восполнении дефицитов по витаминам и приему ряда препаратов, которые назначаются людям после инсульта. Я согласилась.
На фоне этого лечения к апрелю состояние улучшилось — ушла апатия, тревожность, депрессивное настроение. Через силу заставляла себя читать «сложные» книги, читала на английском, чтобы заставлять мозг работать, некоторое время даже заучивала стихотворения, как в школе.
Однако общая физическая слабость оставалась. Когда мне стало лучше ментально, я вернулась к домашним тренировкам, прогулкам на свежем воздухе и, по ощущениям, начала всю работу над своим телом с нуля. Иммунитет оставался слабым: с ноября по май я еще несколько раз подхватывала ОРВИ, хотя раньше не больше одного-двух раз в год. С наступлением теплой погоды стало легче, и, кажется, за лето мне удалось укрепить организм.
Проблема с суставами никуда не делась. В августе 2021 года постоянный хруст в тазобедренных суставах сменился болью при ходьбе и вообще любых нагрузках. Аналогично и с кистями, пальцами рук.
Все были уверены, что я справлюсь с COVID-19 легко, так как знали, что у меня крепкое здоровье, поэтому мой постковид вызвал у них удивление и взволнованность. Многих знакомых мой рассказ вдохновил на прививку, чему я рада. Сама я привилась летом, через полгода после болезни, когда анализ на антитела показал их полное отсутствие.
Я работаю удаленно. Работе болезнь и дальнейшее состояние мешало, но я старалась не показывать, что что-то не так. Коллеги не догадывались, что я болела, пока я сама не рассказала об этом.
Читайте также в рубрике «Личный опыт»:
