За каждой вспышкой заболевания стоит некий нулевой пациент, с которого все началось. В некоторых случаях это здоровый человек — бессимптомный носитель. Он может даже не подозревать, что является источником заразной болезни. Именно так случилось с Тифозной Мэри, чья биография вошла во все медицинские учебники, а могла бы стать основой для трагикомической пьесы.
Смертоносная карьера
Женщина по имени Мэри Маллон родилась в Ирландии 150 лет назад. Как предполагают исследователи, она была Тифозной от рождения, получив это заболевание от матери, перенесшей тиф во время беременности. При этом симптомов заболевания у нее не было: ни лихорадки, ни поноса, ни головных болей, никаких видимых признаков. Мэри росла здоровым ребенком, не подозревая, что носит в своем организме высокозаразные бактерии. В 15 лет, как многие ирландцы того времени, Мэри эмигрировала в США с родственниками, и вскоре начался ее трудовой путь.
Никаких анализов и медсправок для работы кухаркой в те годы не требовалось. Поэтому носительница брюшного тифа преспокойно готовила еду на кухне, даже не моя руки. Об этом стало известно из ее поздних признаний врачам. Всем семьям, в которых работала Мэри, нравилась ее ирландская стряпня. Но вот беда: люди массово заболевали лихорадкой и диареей, а некоторые даже умирали… С 1900 по 1907 год Мэри успела поработать в семи домах, и везде были диагностированы вспышки брюшного тифа. Миловидная кухарка даже помогала заботиться о больных, но это им, по понятным причинам, не помогало. В одном из домов, где готовила Тифозная Мэри, умерла прачка, в другом заболели семь из восьми членов семьи, в третьем брюшной тиф уложил в постель шестерых из 11 домочадцев всего за неделю проживания с новой кухаркой. Неизвестно, что думала об этих вспышках заболевания сама Мэри, но она явно что-то подозревала, так как увольнялась сразу после начала эпидемии и спешила найти новое место работы.
Возможно, это продолжалось бы и дальше, но в дело вмешался инспектор Джордж Сопер — специалист по брюшному тифу. Его нанял Джордж Томпсон — владелец одного из домов, в котором готовила Мэри: он опасался, что причиной болезни был источник питьевой воды и это могло помешать сдаче владения в аренду. Но Сопер быстро развеял его опасения. Он отследил трудовую деятельность кухарки Маллон и выяснил, что вся ее карьера сопровождалась необъяснимыми вспышками брюшного тифа у окружающих. Всего заболели 22 человека, один скончался. Саму Тифозную Мэри он взял, что называется, с поличным на месте «преступления» — в богатом пентхаусе на Парк-авеню только что тифом заболели слуги и умерла хозяйская дочь. Сопер попытался уговорить опасную кухарку сдать анализы, но не тут-то было — он встретил яростный отпор и сопротивление.
«Мой первый разговор с Мэри состоялся на кухне этого дома, — вспоминал Джордж Сопер. — Я был настолько дипломатичен, насколько это было возможно, но я должен был сказать, что подозреваю ее в том, что она делает людей больными и что мне нужны образцы ее мочи, кала и крови. Мэри не потребовалось много времени, чтобы отреагировать на это предложение. Она схватила разделочную вилку и двинулась в мою сторону. Я быстро прошел по длинному узкому коридору через высокие железные ворота... и так до самого тротуара. Я чувствовал, что мне очень повезло, что я сбежал».
Кухарка в гневе
Когда Сопер пришел к Мэри домой вместе со знакомым доктором, ему пришлось выслушать в свой адрес несусветную брань и проклятия. После этого он сообщил о своем расследовании в департамент здравоохранения Нью-Йорка и обнародовал инцидент в «Журнале американской медицинской ассоциации», впервые назвав героиню «Тифозной Мэри». После этого ею наконец занялись чиновники и полиция.
Департамент здравоохранения послал к Мэри женщину-врача Сару Жозефину Бэйкер, но зловредная кухарка опять не пошла на контакт. Поэтому Сара вернулась с пятью полицейскими и машиной скорой помощи. Вот как она описала спецоперацию по насильственной госпитализации больной Маллон:
«Мэри была настороже и выглядывала наружу, держа в руке длинную кухонную вилку, похожую на рапиру. Когда она набросилась на меня с вилкой, я отпрянула назад, наткнулась на полицейского и мы так запутались, что, когда мы вошли в дверь, Мэри уже исчезла»
Полицейским понадобилось пять часов, чтобы обыскать этот и соседний дом, прежде чем Мэри Маллон была найдена: она спряталась в кладовке у соседа.
«Пока мы ее выводили, она дралась и ругалась — и делала и то и другое с ужасающей эффективностью и энергичностью. Я сделала еще одну попытку поговорить с ней разумно и снова попросила ее дать мне образцы для анализов, но это было бесполезно, — вспоминала доктор Бэйкер. — К тому времени она уже была убеждена, что закон бессмысленно преследует ее, хотя она не сделала ничего плохого. Она знала, что у нее никогда не было брюшного тифа; она была маниакально убеждена в своей добросовестности. Мне ничего не оставалось, как взять ее силой. Полицейские подняли ее в машину скорой помощи, и я буквально сидела на ней всю дорогу до больницы; это было похоже на клетку с разъяренным львом»
Изоляция и обман
В те времена не было известно о том, что полностью здоровый человек мог оказаться носителем бактерий брюшного тифа. Поэтому Мэри стала нулевым пациентом — первым зарегистрированным случаем в США. В больнице Нью-Йорка, куда ее доставили полицейские, вскоре была проведена полная диагностика и в желчном пузыре кухарки обнаружены брюшнотифозные бактерии. Самое интересное, что после этих анализов поведение Мэри Маллон не изменилось: она продолжала гневаться и уверять, что совершенно здорова. Что было делать с такой пациенткой? Департамент здравоохранения отправил ее на остров Норт-Бротер, где на карантине содержались больные, которым требуется изоляция от общества. Мэри негодовала и писала письма, требуя освобождения, она даже подала в суд на чиновников, но решение было вынесено не ее пользу.
«Я никогда в жизни не болела брюшным тифом и всегда была здорова. Почему я должна быть изгнана, как прокаженные, и вынуждена жить в одиночном заключении… — возмущалась Мэри. — Я — невинное человеческое существо. Я не совершила никакого преступления, а со мной обращаются как с изгоем-преступником. Это несправедливо, возмутительно, нецивилизованно. Кажется невероятным, что в христианской общине можно так обращаться с беззащитной женщиной»
Мэри Маллон провела в изоляции три года, пока ее не освободил новый глава департамента здравоохранения. Выпустили ее с условием не работать больше кухаркой и принять все возможные гигиенические меры предосторожности, чтобы не заражать окружающих. Мэри согласилась и вышла… Однако, поработав какое-то время прачкой, она снова взялась за кулинарию, так как это был самый легкий и оплачиваемый труд, доступный эмигрантам.
После заключения она стала осторожной и устраивалась на работу только под псевдонимом. Ее удалось вычислить снова только в 1915 году, через пять лет после освобождения. Мэри имела наглость устроиться поваром в женскую больницу Слоун, в результате чего брюшным тифом заболели 25 человек, один из которых скончался.
Расследование быстро показало, что причиной эпидемии стала та самая Тифозная Мэри. После этого чиновники отказались быть лояльными и сослали Маллон на пожизненный карантин. Она прожила на острове Норт-Бротер 23 года, пока не умерла от пневмонии после инсульта — в 1938 году. Незадолго до смерти она успела поработать лаборанткой и мыла пробирки в местной лаборатории.
Мэри Маллон вошла в медицинскую историю не только как первый обнаруженный здоровый носитель брюшного тифа, но и как невероятно упрямая пациентка. На снимках с острова даже на черно-белых фотографиях столетней давности хорошо виден ее негодующий яростный взгляд. Носительнице тифа было неоднократно предложено удалить желчный пузырь или просто оставить поварское дело, но она не согласилась на эти варианты спасения и даже не усвоила простое правило мытья рук, которое также могло существенно снизить риск заболеваемости в ее окружении. С тех пор выражение «Тифозная Мэри» стало нарицательным — так называют опасных больных, которые отказываются признавать свой статус.
Но вместе с тем случай Мэри Маллон принес пользу медицине, так как после этого бактерионосительство стало подозреваться и выявляться и у других людей. К моменту смерти ирландской кухарки было обнаружено уже 400 носителей брюшного тифа. Печальный рекорд принадлежит итальянскому иммигранту Тони Лабелле, который заразил 122 человека и вызвал пять смертей. Среди бессимптомных носителей особо отметились экскурсовод Тифозный Джон, заразивший 36 человек, и владелец пекарни Альфонс Котильс.
