В ноябре 1962 года Нобелевский комитет объявил, что премия по физике присуждается советскому ученому-теоретику Льву Ландау. На эту новость американский журнал Life отреагировал громким заголовком «Нобелевская премия после смерти».
И хотя лауреат был еще жив, печатать опровержение никто не потребовал, ведь в начале года Ландау и правда вернулся с того света.
Кто такой Лев Ландау
Лауреат Нобелевской, Ленинской и трех Сталинских премий, академик Академии наук СССР, член Академии наук Дании, Нидерландов, американской Академии наук и искусств, Французского физического общества, Лондонского физического общества и Лондонского королевского общества. Все это один человек — Лев Ландау.
Математикой Ландау владел феноменально. В 12 лет он уже дифференцировал, в 13 интегрировал. Уже в 14 лет Ландау поступил в Бакинский университет сразу на два факультета: физико-математический и химический.
Когда Ландау было всего 19, он впервые заявил о себе как об ученом. За всю жизнь физик сделал фундаментальные открытия чуть ли не во всех областях теоретической физики.
Авария и ее последствия
В 1962 году Лев Ландау попадает в автомобильную аварию. Перечень травм, полученных им, поражает.
Водитель «Волги», в которой ехал Ландау, не справился с управлением и вылетел на встречную полосу, и там в машину врезался грузовик — как раз туда, где сидел пассажир.
У него была тяжелая сочетанная травма (наличие повреждений в двух и более анатомических областях. — Прим. ред.). Была черепно-мозговая травма, повреждение ребер (травма грудной клетки), повреждение костей таза и забрюшинная гематома. Это действительно тяжелая сочетанная травма, которая даже сейчас может сопровождаться летальностью.
Сергей Петриков, директор НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского ДЗМ, профессор, д. м. н.
За 40 лет моей врачебной работы было много замечательных исцелений, казалось, безнадежных больных. Но воскрешение из мертвых всемирно известного физика Льва Давидовича Ландау — особо волнующий момент. Каждая из полученных им травм могла бы привести к смертельному исходу.
Из воспоминаний академика АМН СССР, профессора Иосифа Кассирского, члена консилиума по спасению Ландау
С момента аварии до поступления пациента Ландау в ближайшую больницу №50 прошло всего 40 минут. Рефлексы и чувство боли не вызывались. Он находился в гиповолемическом шоке от потери крови. Шансов на спасение почти нет. Прежде всего врачи сделали ему массивное переливание.
В больнице Ландау провел полтора месяца. Его нельзя было никуда транспортировать по состоянию здоровья. И все это время он находился на грани жизни и смерти.
Такие больные только с переломом ребер погибают в 90% случаев от того, что перестают дышать.
Из воспоминаний лечащего врача Ландау С. Н. Федорова
Опытного нейрохирурга Сергея Федорова привезли к Ландау из НИИ Бурденко. О том, что он вытаскивает больных с того света, молва ходила по всей Москве. Федоров стал лечащим врачом Ландау.
Федоров сделал Ландау трахеостомию, чтобы облегчить дыхание. После операции пострадавший был настолько слаб, что дышать самостоятельно почти не мог. Необходим был аппарат искусственной вентиляции легких, а в 1962 году такой был только в Институте полиомиелита. Но как его достать, да еще и срочно?
В соседней от Ландау палате физики организовали штаб по спасению. За аппаратом ИВЛ они немедленно поехали в Институт полиомиелита, договорились с его руководством и в тот же день привезли аппарат в больницу. Смерть отступила, но ненадолго. Из-за удара по голове, полученного при аварии, у Ландау произошло кровоизлияние под оболочкой головного мозга, возникла угроза вазоспазма — нарушения мозгового кровоснабжения. Пришлось срочно проводить люмбальную пункцию (забор спинномозговой жидкости. — Прим. ред.).
Сейчас все это можно увидеть на компьютерной томографии. Раньше делали поясничные и люмбальные пункции. Если видели при люмбальной пункции кровь, то ставили диагноз субарахноидального кровоизлияния. Была даже такая методика — санация ликвора. Пунктировали этих пациентов и удаляли у них этот условно загрязненный ликвор (спинномозговую жидкость. — Прим. ред.), в котором было много крови.
Сергей Петриков, директор НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского ДЗМ, профессор, д. м. н.
В третий раз смертельная опасность возникла 11 января. У Ландау случился коллапс — внезапная сердечно-сосудистая недостаточность с резким падением артериального и венозного давления.
Сделали внутриартериальное нагнетание крови. От обычного переливания эта процедура отличается тем, что кровь буквально закачивается в одну из артерий под давлением. Процедура небезопасная. В сосуд могут попасть пузырьки воздуха, а это мгновенная смерть.
Для всех нас это было откровение, что больной может находиться в тяжелом коматозном состоянии без самостоятельного дыхания 40 дней.
Александр Коновалов, почетный президент НМИЦ нейрохирургии им. академика Н. Н. Бурденко, профессор, д. м. н.
Причиной столь продолжительной комы могла быть гематома в оболочке головного мозга и повышенное внутричерепное давление. Чтобы выяснить, есть ли у Ландау гематома мозга, и снять давление, требовалось сделать еще одну сложную операцию — декомпрессионную трепанацию черепа. Это снятие части черепной коробки и обнажение довольно значительного по площади участка мозга. Такую операцию нельзя делать вслепую, нужно точно знать, где именно следует вскрыть череп. Сегодня пациенту назначили бы МРТ, но тогда с этой целью делали рентгенографию мозга с контрастным веществом. К сожалению, для Ландау такая процедура была слишком опасной.
Тогда контрастные препараты были совершенно другие. Сегодня, например, изоосмолярные или неионные контрастные препараты, на которые бывают побочные реакции, но очень редко и чаще всего у пациентов, имеющих аллергические заболевания. Тогда были препараты ионные, тяжелые. При введении препаратов у пациентов могло появляться явное чувство жара, анафилактоидная (аллергическая) реакция, могло изменяться сердцебиение.
Сергей Морозов, директор Центра диагностики и телемедицины, главный специалист по лучевой и инструментальной диагностике ДЗМ, д. м. н.
В конечном итоге врачи нашли компромисс. Чтобы понять, есть у Ландау оболочечная гематома или нет, ему наложили фрезевое отверстие, проще говоря, просверлили в черепе дырку.
Прямой осмотр оболочки головного мозга показал: гематомы нет, но есть отек мозга, а это новая угроза для жизни. Срочно нужна мочевина, которую в СССР не производят. Штаб по спасению немедленно отправил телеграммы в Лондон, Париж и Копенгаген. Но быстрее других оказались советские биохимики, ученики академика Владимира Энгельгардта. Они прислали ампулу с лекарством из Ленинграда. Отек мозга сняли, но тут же началась уремия — отравление избытком мочевины.
У мочевины масса побочных эффектов. От нее отказались в конечном итоге. Мочевина может иссушить мозг.
Леонид Лихтерман, главный научный сотрудник НМИЦ нейрохирургии им. академика Н. Н. Бурденко, заслуженный деятель науки РФ, профессор, д. м. н.
Чешский нейрохирург Зденек Кунц, прибывший в Москву, чтобы помочь советским коллегам, порекомендовал резко увеличить больному подачу воды через зонд. И это сработало. Но Кунц дал прогноз, что больной все равно умрет, максимум через сутки, так как травмы несовместимы с жизнью.
Прогноз Зденека Кунца не сбылся. Ландау пришел в сознание, это было настоящее чудо. 22 февраля 1962 года собрался врачебный консилиум с участием иностранных специалистов, в том числе приехал из Канады Уайлдер Пенфилд — светило мировой нейрохирургии, создатель функциональной карты коры головного мозга.
Движение глаз хорошо скоординировано. Когда его жена заговорила с ним, он кивнул и затем посмотрел на меня, фиксируя свой взгляд. Когда профессор Лифшиц попросил его показать свои зубы, он сделал быстрое движение, которое я истолковал как ответ. Если улучшения будут продолжаться, он приобретет, как я полагаю, способность говорить.
Из заключения канадского нейрохирурга Уайлдера Грейвса Пенфилда
Продолжение истории спасения Льва Ландау смотрите в программе «Клинический случай. ДВС-синдром и тромбоэмболия: можно ли было спасти Льва Ландау?»
